Blueprint
T

Донна Уильямс в 26 лет написала автобиографию «Никто нигде», чтобы показать ее психиатру и разобраться в себе. В 2019 году книга вышла и на русском языке — в издательстве «Теревинф». Во Всемирный день распространения информации об аутизме актриса Паулина Андреева читает три отрывка из этой книги.

В России, по прогнозным данным Министерства здравоохранения, аутизм есть у 1% детской популяции, а это более 300 000 детей. При этом система государственной помощи людям с аутизмом и их семьям фактически отсутствует. По просьбе The Blueprint актриса и посол фонда «Выход» Паулина Андреева читает три отрывка из книги Донны Уильямс, женщины с аутизмом, которая в 26 лет написала автобиографию «Никто нигде». Каждый отрывок относится к одному из периодов жизни Донны — детству, отрочеству и юности.

<iframe src="https://player.vimeo.com/video/327755839" width="1200" height="677" frameborder="0" webkitallowfullscreen mozallowfullscreen allowfullscreen></iframe>

Я начала чувствовать, что мне чего-то не хватает, но не понимала чего. У меня была кукла: мне очень хотелось ее разрезать и посмотреть, есть ли у нее внутри чувства. Я взяла нож и попыталась вскрыть куклу — но не стала, испугавшись, что за сломанную игрушку мне влетит; однако возвращалась к этой мысли еще несколько лет.


Я не сомневалась, что у меня чувства есть, однако в общении с другими они никак не могли прорваться наружу. Нарастала досада — она выражалась в диких выходках, агрессии и самоагрессии. И это в тот самый момент, когда от меня все чаще ожидалось, что я буду вести себя «как юная леди»! Мир вокруг меня становился нетерпимым и не прощающим ошибок, совсем как моя мать.


Я беспрерывно болтала, не обращая внимания на то, слушают ли меня одноклассники. Учительница повышала голос — я тоже. Она отправляла меня за дверь. Я шла гулять. Она ставила меня в угол. Я плевалась и кричала: «Не хочу!» Она пыталась ко мне подойти.


Я вооружалась стулом, как затравленный зверь. Она начинала кричать. Я ломала стул или швыряла его через весь класс. Юной леди из меня не получалось.





<iframe src="https://player.vimeo.com/video/327755996" width="1200" height="677" frameborder="0" webkitallowfullscreen mozallowfullscreen allowfullscreen></iframe>

У меня были проблемы с речью, но не связанные с разорванностью мышления. Бессмысленной мешанины слов у меня не бывало никогда. Я без всяких эмоций повторяла то, что говорили люди вокруг меня, говорила со странным акцентом, заикалась, а иногда, в минуты сильного волнения, как будто забывала родной язык — и все это было связано со страхом перед всепоглощающей глубиной моих недоступных эмоций.


Я хотела взаимодействовать с миром — и создала маски, через которые могла общаться, немного сбрасывать внутреннее напряжение, пытаться доказать свою разумность и психическое здоровье. Но мои «персонажи» — не мифические чудовища: это семья, населяющая мой замкнутый и страшно одинокий мир. Они служили мне переводчиками, своего рода мостиками между «их миром» и «моим».


У меня бывало ощущение, что дух наблюдает, как я позволяю людям играть с моими персонажами и отвечаю им так, как они того ожидали. Это было похоже на опыт выхода из тела. Это происходило в те минуты, когда актриса в моем теле «включала автопилот», и я теряла из виду пульт управления, позволяющий мне вернуться на землю. Но и такой опыт не характерен лишь для шизофреников — скорее, это крайняя степень того, что случается со многими.

<iframe src="https://player.vimeo.com/video/327756186" width="1200" height="677" frameborder="0" webkitallowfullscreen mozallowfullscreen allowfullscreen></iframe>

Я начала бить себя по лицу, выдергивать себе волосы. Мне отчаянно хотелось избавиться от собственного тела. Бросить бы его — и пусть все желающие используют его, бьют и топчут, как им вздумается. Меня раздражало это физическое тело и то, что я заперта в нем, словно в непроницаемых стенах темницы. Оно казалось мне бесполезным — и даже хуже того. Я кричала так, что сама глохла — но ни звука не вырывалось наружу. Я молила — но ни слова не срывалось с губ, сложенных в нарисованную улыбку, ничего не отражалось в мертвых глазах. Я знала, что способна на близость — но неумолчный страх перед ней делал мечту о близости недостижимой, превращал в насмешку. Такова была цена того, что можно назвать моим аутизмом. Как видите, это нечто гораздо большее, чем упрощенный ярлык — «погруженность в себя».

{"points":[{"id":1,"properties":{"x":0,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}},{"id":3,"properties":{"x":0,"y":1,"z":0,"opacity":0,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}}],"steps":[{"id":2,"properties":{"duration":1.2,"delay":0,"bezier":[],"ease":"Power2.easeOut","automatic_duration":true}}],"transform_origin":{"x":0.5,"y":0.5}}

ПОМОЧЬ ФОНДУ ИЛИ ОФОРМИТЬ РЕГУЛЯРНОЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ МОЖНО ТУТ 

команда

Благодарим сотрудников и студентов школы кино и телевидения «Индустрия» за помощь в организации и проведении съемки. 

Видео:

арт-директор:

стиль:

редактор:

Звук:

Осветитель:

музыка: 

Григорий Векслер @«Индустрия»

СЕРГЕЙ ПАЦЮК

светлана танакина

Ольга страховская, юлия выдолоб

Алексей Тимошин @ «Индустрия»

Виталий Дудник @ «Индустрия»

Дмитрий Евграфов 

Оптика предоставлена Leica.Moscow 

Прически:

Макияж:

Ассистент стилиста по прическам:

Ассистент стилиста:

КОНСТАНТИН КОЧЕГОВ

Джамилат Мансурова @ ArmaniBeauty

Светлана Егурнова

Джаннет Османова


благодарим за предоставленную одежду Vika Gazinskaya и Walk of shame

ПРОДЮСЕР:

Линейный продюсер:

анастасия милованова

Кристина Хачатурян @«Индустрия»

{"width":1200,"column_width":120,"columns_n":10,"gutter":0,"line":40}
false
767
1300
false
true
{"mode":"page","transition_type":"slide","transition_direction":"horizontal","transition_look":"belt","slides_form":{}}
{"css":".editor {font-family: tautz; font-size: 16px; font-weight: 400; line-height: 21px;}"}
true