Еще в конце 1990–х европейцы положили глаз на Добельский район и его окрестности. Тогда в руках датчан, шведов и австрийцев оказалось около 100 тысяч гектаров лучших сельхозземель. К тому же буквально «за бутерброд». Если в Латвии 1 000 латов за гектар была немыслимой суммой, то в Дании, Швеции, Германии цена доходила до 9 тысяч латов. В Норвегии – еще выше!
В 2004 году, после вступления страны в ЕС, на законодательном уровне стали придумывать препоны на покупку земли чужаками. Необходимо было создавать совместное предприятие с латвийским коммерсантом или приобретать землю вместе с гражданином Латвии. Однако это не снизило активность варягов.
В 2014–м приняли новые ограничения. Главный пункт – одно физическое или юридическое лицо не может иметь более 2 тысяч гектаров сельхозземли. Полагали, что иностранцев интересуют крупные угодья, и они оставят «наше золото» в покое. Ничего подобного. К 2016 году в собственности иностранных компаний оказалось около 500 тысяч гектаров.
Не остановило их и то, что в закон ввели норму о владении собственником земли госязыком как минимум на категорию В2, и то, что правом первой руки при покупке должен обладать арендатор (а это были латышские крестьяне).
У арендаторов, по обыкновению, не оказывалось нужной суммы, и владелец земли продавал ее состоятельным иностранцам. Лучшая иллюстрация – продажа в прошлом году земли под Елгавой гражданину Иордании...
Популизм вместо экономики
По словам исполнительного директора Совета по сотрудничеству сельхозорганизаций Латвии (LOSP) Гунтиса ВИЛНИСА, какие–то ограничения на приобретение земли – чистой воды популизм:
— В основе всего должна лежать экономика. Как бы кому ни хотелось видеть в Латвии лишь маленькие хозяйства – это утопия. Спросили у общества, готово ли оно платить только за маленькие хозяйства? И кто на селе платит самые крупные налоги? На чьи налоги выплачивают зарплаты учителям, врачам, пенсии? Обо всем этом пусть подумают те, кто принимают ограничения…
Когда ваш автор несколько лет назад был под Тервете, от местных владельцев ресторанчика и гостиницы слышал много позитива об иностранцах – хозяев сельхозземли в округе. Благодаря им жизнь в этой провинции окончательно не умерла. Дают работу нескольким десяткам человек — тем, кто остался.
Был я в гостях и у датского фермера, купившего землю в вентспилсской стороне и занимающегося молочным животноводством. Землю в Дании продал и наладил жизнь здесь. Местные, кто еще остался неподалеку, могли бы поучиться у него, как работать.
А кто, например, в Латвии строит новые свиноводческие комплексы? Сплошные иностранцы – датчане, норвежцы… Спросите, где местные? Они в большинстве протестуют против свинских запахов, которые начнут отравлять воздух, отпугнут туристов. Как рассказывал вашему автору бывший председатель колхоза, за три последние десятилетия народ на селе забыл, что такое свинофермы. А раньше они были практически в каждом колхозе и совхозе...
Какой лес им нужен
Впрочем, с покупкой иностранцами сельхозземли не все так однозначно. К сельхозземлям по нашему законодательству относятся и леса, а среди крупнейших латифундистов иностранцы – подавляющее большинство: они как раз и владеют лесами и лесопилками. Например, ощутимее всего нарастило гектары за последние годы OOO Silmalas mežs. Владеет оно лесом, принадлежит шведам. И таких примеров – десятки. Потому и получается, что к обработке земли львиная часть крупнейших иностранных компаний не имеет отношения.
Особенно много лесов в руках таких фирм в Видземе и Латгалии. Причем новый лес сажают так плотно, чтобы там не было просвета: не залетали птицы, не росли ягоды, грибы… Меркантильный подход – древесина под вырубку. Многие иностранные компании связаны с тамошними пенсионными фондами – вкладывают деньги в латвийские леса. Так сказать, на вырост. Их пенсионерам хорошо: дополнительные деньги капают...
За что боролись?
Латышский крестьянин средней руки – арендатор — рассказывал недавно, как хотел прикупить землю у соотечественника, владельца земли. Условились в цене. Но вдруг в последний момент появился иностранец – немец — и предложил вдвое больше. Итог понятен.
— Уверен, что это кто–то из местного самоуправления дал ему наводку, — возмущен земниекс.
А что ж вы хотели? Теперь тут рынок...